Самая непрозрачная часть механизма защиты жертв злоупотреблений каналами Интерпола
В августе 2017 года, с промежутком всего в две недели, власти Испании задержали двух граждан Европейского Союза, писателя Догана Акханли и журналиста Хамза Ялчина. И Акханли и Ялчин открыто критиковали режим президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. Власти Испании действовали на основании запросов Турции, которые последней удалось рапространить по каналам Интерпола после событий, которые Эрдоган охарактеризовал как неудавшаяся попытка свергнуть его режим. После задержания Акханли и Ялчина властями Испании состоялась встреча между чиновниками Европейского Союза и представителями Интерпола, во время которой по сообщениям СМИ представители Интерпола заверили официальных лиц ЕС в том, что созданная в рамках Интерпола рабочая группа (INTERPOL Notices and Diffusions Task Force — NDTF) изучает 40 тысяч запросов “с красным углом” на предмет их соответствия статье 3 конституции организации. Статья 3 конституции Интерпола строго запрещает организации участвовать в делах политического характера.
В то время, я написал статью, в которой выразил свои сомнения относительно деятельности NDTF. В частности, я задал вопрос: каким образом Интерпол планировал провести такой гигантский анализ эффективным и объективным образом. Всестороннее изучение 40 тысяч поступивших от государств запросов потребовало бы значительных усилий, даже если бы Интерпол во много раз увеличил количество своих сотрудников и получил бы для этих целей дополнительное финансирование. Такой анализ потребовал бы от Интерпола изучения информации, значительно превышающей по своему объему ту информацию, которую государства обязаны предоставить организации согласно ее правилам, чтобы она согласилась публиковать их запросы в своих базах данных. В большинстве случаев, уже имеющаяся в базах данных Интерпола информация не позволяет организации убедиться в том, что запрос “с красным углом”, диффузия или другой поступивший от государства-участника запрос соответствует правилам организации. Однако не только огромный объем информации вызывает сомнения в способности NDTF решить поставленную перед ней задачу, но и источник такой информации. Поскольку Интерпол не имеет полномочий предоставлять информацию из своих баз данных без согласия государства, по запросу которого такая информация опубликована в базах данных организации (более того, Интерполу запрещено подтверждать или опровергать само наличие такой информации в ее базах данных), у NDTF часто не будет другого источника информации о деле, кроме государства, добивающегося выдачи лица. Трудно себе представить страну, которая злоупотребляет каналами Интерпола и в то же время содействует организации в объективной оценке законности использования ее каналов.
Спустя четыре с половиной года, я продолжаю считать NDTF частью PR-стратегии Интерпола, направленной на поддержание репутации организации в условиях растущего недовольства из-за ее участия в нарушениях прав человека, нежели эффективным средством защиты против злоупотреблений каналами Интерпола. В публичном пространстве практически нет информации о деятельности NDTF. Единственное, что Интерпол посчитал необходимым донести до общественности — это то, что NDTF состоит из нескольких десятков сотрудников, задачей которых является проверка государственных запросов по инициативе Интерпола, нежели по инициативе лиц, явившихся объектами таких запросов. В публичном доступе нет ни информации о требованиях, которым должны отвечать сотрудники NDTF, ни о методиках или процедурах их работы (если таковые вообще существуют). Более того, Интерпол не опубликовал и результаты работы NDTF, что вызывает вопрос: эффективна ли NDTF вообще? Сколько запросов государств изучила NDTF за все это время? Сколько таких запросов, по мнению NDTF, нарушили правила Интерпола? Какова природа таких нарушений? От каких стран они поступили? Все эти вопросы остаются без ответа. Более того, мне неизвестно ни об одном случае, когда NDTF проинформировала лицо, явившееся объектом распространенного по каналам Интерпола запроса, о сделанных ею заключениях.
Почему Интерпол не публикует информацию об NDTF? Этот вопрос заслуживает ответа, тем более, что Интерпол позиционирует NDTF как важный элемент механизма защиты прав жертв злоупотреблений каналами организации. Почему Интерпол не принял и не опубликовал требования и процедуры, которым NDTF должна следовать? Почему в публичном доступе нет информации о результатах ее работы? В отличие от NDTF, Комиссия по контролю за архивами Интерпола (the Commission for the Control of INTERPOL’s Files (CCF)), также являющаяся частью указанного здесь механизма защиты жертв злоупотреблений, имеет устав, процессуальные правила и, более того, публикует выдержки из своих решений по конкретным делам, информируя таким образом практикующих юристов о применении ею правил Интерпола. Хотя CCF далека от необходимой прозрачности своей деятельности, об NDTF не опубликовано и одного процента того объема информации, которая опубликована о CCF. При таких условиях, NDTF не может считаться серьезным средством борьбы с злоупотреблениями каналами Интерпола.
